К созданию данной темы меня побудила случайность. Отнюдь не являясь завсегдатаем "Болталки", вдруг ни с того ни с сего взял да и заглянул туда, а там, полное эмоций и обид, следующее краткое сообщение:
Alia wrote:Сегодня оказалось, что моя анкета не прошла конкурс на бесплатные курсы японского языка. Причем, как моя, так и моего однокурсника (хотя я считала, что его анкета была составлена хорошо).
Блин, так обидно
Причём оно не осталось без ответа и выяснились дополнительные подробности:
Knyaga wrote:А это был единственный шанс на них попасть?
Alia wrote:Ага.
Они сначала отбирали понравившиеся им анкеты. Потом будут отбирать людей на собеседовании. Т.е. получается, что я и первого тура не прошла
"Ну и ну!" - подумал я тогда. Мне-то казалось, что в нынешние времена никто уже не питает иллюзий относительно сущности Японских центров и, как следствие, не огорчается, не попав туда. Ан нет! Оказывается и теперь, как и прежде для многих и многих данное название окружено ореолом таинственности, а само учреждение вожделенно не менее, чем остров Серендиб для Синдбада-морехода. Ну а коль скоро так, то, наверное, уместно будет слегка приоткрыть завесу тайны над этим волшебным местом, тем самым избавив от слишком уж радужных надежд, тех, кто порывается там оказаться, и от чересчур сильных огорчений тех, кто там не оказался и не окажется. Итак, начинаю сказывать, да не сказку - чистую быль.
О! Где вы те славные деньки, когда словосочетание "Японский центр" будило во мне сладостные мечтания и манило, подобно волшебному маяку? Яростный вихрь жестокой действительности развеял пленительные миражи и сорвал покров очарования с удивительного учреждения, где, как это, "докторально" подняв указательный палец, сообщают друг другу анимэшники, японцы русских бесплатно (!!!) японскому языку учат. Знаю я теперь и внешнюю сторону данного педагогического процесса, и его глубинное содержание. Окончил я его, центр-то этот. Несказанно удивился, правда, что мне это удалось, но факт остаётся фактом и притом весьма отрадным. Рад же я главным образом тому, что кончилась наконец беспросветная мука и кончилась не пустотой, а всё-таки дипломом. Жаль, что ценности в этом дипломе почти никакой...
Каждый выпускник Японского центра, несомненно, имеет повод для гордости и, если он не лишён тщеславия, частенько к месту и не к месту упоминает, что он-де Нихон сэнта: (日本センター) кончил. Нет бы признаться, кто кого на самом деле едва не "кончил"! Тем не менее, внести ясность в этот вопрос следует, а то очень уж схематичная картина получается, лишённая деталей и жизненной правды.
Спору нет, то, что я собираюсь рассказывать, напрямую касается лишь одного Японского центра, а их в России несколько. Но сколько же раз в жизни мы убеждаемся, что порой достаточно знать одного представителя ряда, чтобы суметь составить относительно верное суждение обо всех. Впрочем, если кто-то, вооружившись собственным опытом, с фактами в руках покажет и докажет, что, к примеру, в Московском Японском центре дела обстоят кардинально иным образом, я ничего не буду иметь против. А пока речь исключительно о Санкт-Петербургском Японском центре, а заодно и обо мне самом, ибо, не сообщи я первоначальных кратких сведений о себе, история лишится полноты и последовательности.
Мой "путь к вершинам японской филологии" оказался долог и тернист, но это бы ещё можно было пережить, ибо где же это вы в наши дни видали лёгкие пути? Хуже другое - мой трудный путь замкнулся в кольцо и привёл меня фактически к месту старта. Время упущено, силы растрачены, энтузиазма - ноль. Пользы, правда, уйма, но эта польза почему-то исключительно отрицательная. Так же полезно бывает знание "вечных истин", как например:
Если опрокинешь на себя кипящий чайник, твоё состояние заметно ухудшится. Не опрокидывай на себя ни кипятка, ни горячего масла!
В моём случае истина формулируется так:
Не надейся выучить японский в Японском центре! Иди в языковой ВУЗ и никуда больше.
Такова суровая правда жизни. А вот как эта правда мне открылась.
1. Искания
Мне было 26 лет, когда я впервые увидел по телевизору Сейлормун. С тех самых пор я, подобно Кришне в Пятой Книге Великой Махабхараты, "предпринимаю упорные усилия". Но не к тому, чтобы предотвратить войну между пандавами и кауравами, а к следующему:
а) узнать как можно больше о Японии
б) распространить узнанное среди масс широких и широчайших
в) выучить японский язык
Не могу сказать, чтобы результаты по пунктам "а" и "б" меня особенно удовлетворяли, но они по крайней мере наличествуют. Пункт "в" удручает меня с завидным постоянством, ибо всегда, когда я в очередной раз "выучиваю язык", в последний момент выясняется, что я всё делал "плохо и неправильно" и поэтому снова ничего не знаю, не понимаю, не помню. И уж заслугу Японского центра в этом досадном явлении трудно переоценить.
"Я хочу и буду знать японский!" - однажды сказал я себе как только мог твёрдо. Сказал, и с усердием Лю Пэна взялся штудировать "красный" самоучитель Лаврентьева (кто читал - знает, что это за орешек). Я выполнял все мыслимые и немыслимые задания, делая всё в точности так, как велено, попутно узнавая разнообразные занятные вещи. Например, то, что содержимое собственного учебника автору неизвестно (он думает, что в конце учебника имеется русско-японский словарь, а там его нет), что иероглифы в прописях сгруппированы по первой черте, а не по ключам (а это для начинающего то же самое, как если бы никакой системы поиска вообще не существовало), что ключи к заданиям не всегда соответствуют самим заданиям и ещё множество интереснейших штук. Спустя несколько лет я обнаружил в магазине старой книги первое издание этого же самоучителя и убедился, что первоначальный текст без малейших исправлений попросту передран и воспроизведён в издании 2001 года. Однако поначалу это был мой единственный учебник японского и я честно пытался с ним сладить, постепенно убеждаясь, что с первого раза сделать это мне не удастся.
Дойдя до репрезентативного вида (форма на -тари/-дари) я убедился, что не понимаю ровным счётом ничего и решил взять маленький "тайм-аут", чтобы хорошенько осмыслить хотя бы то, что успел усвоить. Время шло и моя японоведческая библиотека пополнялась не только художественной и страноведческой литературой, но и различными учебниками и пособиями. С каждым новым учебником я начинал учение с нуля и с удовлетворением замечал, что трачу на начальный курс всё меньше времени, а продвигаюсь всё дальше. Пособия по иероглифике я изучал с жаром, разговорники - с упорством, грамматику (практическую) - со скрежетом зубовным. Развесив по квартире листы формата А4 с основными онными и кунными чтениями выученных иероглифов (метод, как оказалось, не особенно действенный), зазубривая обиходные фразы целиком, сосредоточенно вслушиваясь в текст единственного попавшего мне в руки анимэ (на кассете; недублированного) и пытаясь читать единственную книгу на японском (переводную, купленную в Старой книге) я чувствовал себя настолько глубоко погружённым в языковую среду, насколько это вообще возможно.
Но когда, смотря очередную серию Сейлормун, я - о чудо! - начал узнавать отдельные слова, временами прорывающиеся из-за дикого русского дубляжа, мне стало ясно, что сколь ни мало я знаю, а сказать, что я не знаю вообще ничего, уже невозможно, и сознание этого факта наполнило меня поистине индюшиной гордостью. Однако вопрос о сфере применения японского языка в ту пору для меня всё ещё оставался открытым...
