Держась
за
руки.
Чтобы двое держались за руки
Достаточно чтобы держался
Хотя бы один из них.
Цуруги Кай.
Осеннее утро. Обычное хмурое, серое октябрьское небо, затянутое бесцветными тучами. Ничего интересного…
Она открыла глаза. И первое, что она почувствовала это то, что у нее опять болела голова. Впрочем, она почти к этому привыкла. Кира. Её зовут Кира, это она помнила.
- Мяу.
Кира медленно повернула голову. Бело-серый кот сидел на стуле и смотрел на свою хозяйку.
- Мяу.
- Отстань еще. Что не видишь, что у меня голова болит?
Кот замолчал.
Кира закрыла глаза. Голова болела. Создавалось впечатление, что в голову забивали гвозди. Девушка сосредоточилась на этой боли. Кто-то невидимой рукой забивал с помощью невидимого молотка невидимые гвозди. Жутко больно, жутко неприятно.
- МЯУ! – Кира открыла глаза, посмотрела на кота. Её кот смотрел на нее своими ярко оранжевыми глазами и недовольно махал хвостом, будто говоря ей (слегка с укоризной): «Ты вот спишь, а я есть хочу».
-Встаю, встаю, у, чудовище мохнатое – Кира резко села на кровати - резкий удар по вискам, будто ударило электрическим разрядом. От резкой боли девушка зажмурилась. Больно было даже думать, каждая мысль, словно маленький гвоздик, который усердно заколачивался кем-то. Посидев так минуты три или четыре, она открыла глаза, вздохнула, медленно встала. Невидимая рука с молотком заработала чуть быстрее. Постояла. Боль слегка приутихла. И Кира пошла на кухню, медленно и осторожно. Боль пульсировала – казалось, что теперь не одна, а две руки забивают в её голову гвозди.
«Что ж такое? Почему так сильно болит? Будь оно все неладно», - думала девушка, наливая себе стакан воды. Жадно осушила его и налила еще воды, достала «Цитрамон», вытащила одну таблетку, потом подумав, достала еще одну. Запила таблетки водой. Села на стул и закрыла глаза: «Сейчас подействует» - думала она, повторяя это огромное количество раз. Минут через пять боль утихла. Кира открыла глаза, огляделась. Все выглядело как-то иначе: не так отвратительно и гадко на улице, не так холодно дома, не так мерзко чувствовалось прикосновение реальности…
- МЯУ, мяу, мяу, мяу, мяу – орал кот.
- Да не кричи ты, глупое животное. Сейчас накормлю. Вот несносное создание. Капризюлька, - Кира встала и пошла торопливо к холодильнику, достала рыбу из морозильника, разморозила и поставила миску с рыбой перед котом. Кот понюхал и отвернулся.
-Ну, а что делать? Жди, сейчас остынет, - сказала ему девушка и ушла в комнату.
В комнате девушка надела халат и среди бардака, творящегося у нее на столе, она нашла мобильный телефон. Посмотрела на дисплей, одно входящее сообщение: «Доброе утро, солнышко? Ты как?».
- Никак, - ответила она, прочитав сообщение. Отвечать не стала, положила телефон обратно на стол.
«Не могу. Разве можно так? Лгать себе, ему. Не могу. Не хочу. Чего же я жду? Черт, черт, черт!» - мысленно ругала она себя – «Мы в ответственности за тех, кого приручили. Что за бред? Ну почему мне его жалко? Мне его ЖАЛКО? Здрасте, дожила. Жалко мне его. Но он, же не ребенок, чтоб его жалеть. Надо с этим покончить. Сегодня же».
Рывком взяла телефон, нашла в телефонной книге номер, нажала кнопку «вызов». Длинные гудки...
- Алло, - ответил ей голос.
- Привет.
-А привет. Ты как?
- Нормально. Ты сегодня приедешь?
- Приеду, конечно.
- Хорошо, я жду.
Еще минута бестолкового разговора и они попрощались.
«Это конец» - подумалось ей. И с её души упал камень, который она зачем-то тащила за собой.
Звонок в дверь. Кира знала, кто звонил в дверь. Это он. Камень, который она должна скинуть со своей души. Она открыла дверь. Перед ней стоял восемнадцатилетний парень. Он был невысокого роста. Длинные русые вьющиеся волосы, узкое лицо с почти женскими чертами лица, карие глаза. Он был одет в довольно потертые синие джинсы, белую рубашку, а поверх рубашки джинсовая куртка, старые грязные кроссовки.
- Привет, - сказал он ей.
- Привет, Антон. Заходи.
Она посмотрела на него сегодня с другой стороны. И человека, который стоял перед ней, она не могла любить. Он был отвратителен ей. Отношения Киры и Антоны длились вот уже несколько месяцев. Антон был без памяти влюблен в Киру. А Кира? Наверное, да…
А может и нет…
Она сама толком не знала. Она словно заклинание повторяла «Я люблю Антона», но.… Но иногда Кира ловила себя на мысли, что Антон раздражает её. Её раздражала его лень, которая присутствовала во всех его движениях, словах, поступках. Его выражение лица, то, как он одевается, то, как поджимает губы.
Его бесконечное молчание, его взгляд, его истерики, жалобы.
Взгляд Антона ей напоминал взгляд маленького щенка, такой жалобный, такой несчастный и стоит похвалить его, как он тот час виляет хвостом.
Он не был плохим. Он был неплохим. Но Кира не любила его, точнее она внушала себе, что любит, но все её существо противилось этому.
Он разулся и стоял, молча, глядя на нее, на Киру.
- Пойдем в комнату.
Она пропустила его вперед и пошла следом.
В комнате он сел на зеленый диван, она же на стул.
- Антон…надо поговорить, – отчеканила она, глядя ему в глаза.
- О чем??? – Антон удивленно посмотрел на Киру.
- О нас. О наших отношениях. Так не может продолжаться! – Кира почувствовала, как бешено, забилось сердце, как трудно стало дышать.
- А что-то не так? – спроси он.
Этот вопрос заставил Киру еще раз посмотреть ему в глаза. Какое-то ленивое безразличие. Он всегда был согласен с ней. Кира всегда и во всем принимала решения. А ему как будто было наплевать.
Лицо Киры передернула судорога. Её красивое лицо стало на секунду безобразным.
«Как я могла его любить? Как? А любила ли? Разве я могла его полюбить? Его? Какая я дура! Дура! Дура! Что со мной? Что?» - мысли, как напуганные птицы, сменяли одна другую.
- Что ты молчишь? – спросил Антон её.
«Большинство людей не умеют слышать. Ты рассказываешь им что-то, а они думают о своем – как им среагировать на твои слова, что сказать в ответ. Ты говоришь им, а они слышат себя – интерпретируют, переиначивают, составляют мнение, оценивают, критикуют, сомневаются» - вспыхнули в её мозгу слова. Антон слушал, кажется, слушал, но ничего не говорил.
Их отношения были бесцветны. Каждый день он приезжал к ней, садился рядом с ней…и молча, кивал, глядя куда-то. Короткие реплики, фразы. Все делалось им лениво и нехотя. Никакой пульсации, никакой энергии.
Рядом с ним Кира впадала в апатию. Она возвращалась в мир, от которого бежала, хотела бежать не оглядываясь.
Он смотрел на нее, а она не знала его. Чужой ей. В глазах кроме лени и какой-то апатии она ничего не видела.
«Боже! Боже! Прости меня! Но…не могу больше, прости».
Она посмотрела на него. Он был напряжен, но погружен в себя. Он ждал ответа. И знал ответ, он его предчувствовал. Но он молчал.
- Я не люблю тебя, - сказала Кира и посмотрела на него. Антон смотрел на нее, в ее глаза. У Киры защемило сердце. Было больно. Этот его взгляд. Взгляд брошенного щенка. Но продолжать весь этот спектакль у нее не было сил.
И он ушел.
Январь. Падал белый снег. Белые снежинки кружились в причудливом танце ветра. Все замело кругом. Ветер играл со снежинками, то поднимал их высоко вверх, то швырял их вниз. Темп этого сумасшедшего танца то становился быстрее, то наоборот все замедлялся…. Замедлялся… И вдруг снова – порыв январского ветра поднимал снежинки и подбрасывал их вверх. И кружил их…в злом неистовстве природы.
Ветер буквально сшибал с ног шедшего молодого мужчину. Он зябко кутался в куртку. Он торопливо шел по одной из городских улиц. Его руки замерзли, ведь он никогда не носил перчаток. Он спрятал руки в карманы куртки и поежился. Холодный январский ветер пробирал насквозь. Ему казалось, что он идет босиком, без куртки. Холод сводил с ума и заставлял идти все быстрее. Он с жадностью глотал ледяной воздух. Воздух проникал в легкие, обжигая их холодом. Его душило странное чувство чего-то неопределенного, чего-то страшного и неизвестного. Хотелось поскорее избавиться от этого чувства – от чувства ледяного страха.
«Поскорее бы дойти. Проклятый холод! Быстрее, быстрее…идти быстрее…надо просто идти быстрее. Все хорошо, хорошо», - думал он. Показался дом, где она жила.
- Наконец-то – произнес он на выдохе.
Он зашел в ее подъезд, взлетел вверх по ступенькам, позвонил в дверь. Она ему открыла. Такая красивая, такая теплая, но такая чужая…Интуитивно он сделал шаг назад. «Не твоя» - шепнул ему внутренний голос. Внутри все похолодело. Эта «не своя» девушка не улыбнулась ему, как прежде, холодно посмотрела на него.
- Привет – сказала она ему.
- Здравствуй, - ответил он ей.
Он прошел в светлую, теплую прихожую. Снял куртку и хотел ей обнять – «свою» Машу.
- Нет, не надо, Кирилл.
Она отстранила его и опустила глаза.
У Кирилла вдруг пересохло во рту, ему вдруг показалось, что стены этой маленькой прихожей, стали двигаться на него, ему стало тесно и неуютно здесь. И что-то огромное и мерзкое обволакивает его, проникает внутрь него, в его душу. Промозглое одиночество. Он опустил голову и посмотрел на свои ботинки. Снег с них растаял, и образовалась небольшая лужа.
Кирилл познакомился с Машей полгода назад. Тогда к ним на работу к ним пришла новая сотрудница. Так они познакомились. Им было по пути ехать домой. Он провожал её до дома. Потом незаметно для самого себя Кирилл влюбился в нее. Пригласил погулять – согласилась. После работы они гуляли. Он ухаживал за ней, как только мог. Но больше он и не хотел. Это было его счастье. Держать её за руку, смотреть в её глаза. О большем он даже и не думал. А она? Ей нужно было другое. Взрослых отношений. А что это такое? Она сама не знала. Но хотела. И встретив человека постарше, она решила, что Кирилл ей не нужен. Но продолжала гулять с ним. Но сегодня решила разорвать эту цепь.
Кирилл стоял не двигаясь. Руки, замерзшие на морозе, в тепле стали согреваться. И их начало немного покалывать.
Он молчал. И она молчала, отвела глаза, чтобы не смотреть на него.
Минута, вторая, третья, четвертая… молчание…
Маша рывком подняла голову и все так же, не смотря ему в глаза, сказала:
- Так больше не может продолжаться.
Он медленно поднял голову, посмотрел на нее. Она показалась ему гадкой и мерзкой. Не красивая. Низкая, полная. И накрашена как-то отвратительно ярко. Он присмотрелся – нет, это существо не та Маша, которую он любит, Эта Маша чужая и холодная, словно мертвец.
Он взял куртку и, не одевая, ее вышел. Поскорее уйти отсюда. Поскорее не видеть её. Куда? На улицу, там, где холодно, там, где ледяной ветер.
- Кирилл, Кирилл! Подожди! – крикнула ему вдогонку Маша, - Подожди. Давай поговорим!
Он зажал голову руками, он не хотел сейчас слышать её. Бегом спустился со ступенек, выскочил из подъезда и почти бегом пошел прочь от её дома. Быстрее. Быстрее. Быстрее. В спину толкал зимний ветер. Он шел, не разбирая дороги, беспомощно озираясь по сторонам. И остановился лишь тогда, когда холод сковал его движения. Когда ноги стали тяжелее свинца, а руки он и вовсе перестал чувствовать.
Встал. Осмотрелся. Знакомая местность. Здесь они гуляли вместе. Здесь он был рядом с ней. Он был счастлив. И слезы потоком полились из глаз. Он снял очки и поднял голову к небу. Мрачное. Серое. Тусклое небо. Падал снег. Снежинки падали ему на лицо и таяли. Растаявшие снежинки сливались со слезами…
Дул ледяной ветер, падал снег, было холодно….
Качель равномерно раскачивалась под дождем. Лил сильный июльский дождь. Громыхал осатанелый гром, сверкала серебром молния. А качель все раскачивалась и раскачивалась. Под дождем. Почему? На качели сидела девушка. По её щекам текли слезы. Губы плотно сжаты. Лицо изуродовано застывшей болью.
- Ну почему? Почему? – всхлипывала она.
- ПОЧЕМУ?! – крикнула она, поднимая голову к небу, - ПОЧЕМУ?
За что? – шепнула она, глядя на серо-синее небо. Ни одной звездочки и луны не видно. Только серо-синяя масса небес, которая давила на девушку своей вселенской тяжестью.
Её душу разрывали чувства. Самые разные – ненависть, страх, злость, желание любить и быть любимой, желание избавиться от своего одиночества и боль, боль, боль! Столько не понятной боли! Столько боли, рвущей на куски все её существо, раздирающее изнутри. Её съедала непонятная тоска, хандра. Её мучили кошмары, из-за этих кошмаров она и оказалась здесь – на качелях. В голову лезли мысли, безобразные, страшные, рвущие её сознание. С каждым днем она теряла связь с реальностью. Забывалась в мире счастливых воспоминаний, мечтаний. В мире грез, а мост, соединяющий её мир с реальностью с каждым днем разрушался. Она не верила в хорошее и доброе завтра, Кира знала, что её завтра будет напоминать это сегодня. Эти же качели, те же стены её комнаты, кукла Анна и мишка Зю. Она не тянулась к людям, а наоборот стала их избегать, бояться.
Её друзьями стали игрушки. Кира обожала свою фарфоровую куклу Анну. У куклы были длинные белокурые волосы, завитые в кудряшки; по-детски пухлые щечки и губки, голубые слезящиеся глаза. Глаза, в которые Кира смотрела, подолгу не отрываясь. Стеклянные глаза куклы приковывали к себе.
«Бездонные глаза. Как они могут быть стеклянными и мертвыми? В них столько боли и тоски» - Кира плакала и обнимала свою куклу. Эта кукла лежала в коробке, где та хранилась. Кира очень боялась её испортить – ведь белокурые кудри, сделанные из дешевой синтетики, путались. Платье мялось. И вообще кукла Аня для Киры была чем-то священным, что недоступно другим людям. Кира хотела быть похожей на свою куклу. Эта кукла была идолом для этой девушки. Почему? Кира сама не ведала ответ на этот вопрос.
Дождь кончился. Кира остановила качель встала и пошла прочь из ночного парка. Она шла по улицам своего города, своего района и чувствовала себя тенью, одной из тех многих теней огромного города, который жил даже ночью. Она шла по знакомым улицам. По пустынным и полутемным, грязным и по-русски заброшенным. Каждая улица говорила ей что-то. Одна улица кричала ей, другая умоляюще шептала, а еще одна просто зло рыдала и верещала. Девушка зажимала уши и шептала одними губами: «Замолчите! Оставьте меня!».
И добежав до бульвара, до аллейки, она устало садилась на одну из скамеек и подолгу смотрела на небо. А когда светало, она шла домой, прокрадывалась в свою комнату и ложилась спать, прижимая к груди белого плюшевого мишку Зю, а в ногах или рядом с кроватью – на стуле, спал серо-белый кот. Сон её был хрупок, как первый лед, как первая снежинка, упавшая с небес на землю.
Школу, в которой Кира училась, она ненавидела. Унижение, издевки, косые взгляды, шум, крики, беготня. Маленькие девочки и мальчики в основной своей массе стояли с сотовыми телефонами или же бегали, дрались, дразнили друг друга. Старшеклассники стояли группами, рассказывали друг другу приколы, истории своих пьянок и ржали. От этого хохота Киру передергивало, она морщилась и отворачивалась. Или же группа её «крутых» парней-одноклассников издевались, унижали слабого, болезненного Илью Бородина. Он тоже был одноклассником Киры и основным объектом издевок других.
Девушки-однокласницы никогда не воспринимали Киру всерьез. Кира была мечтательной, немного неловкой и застенчивой и общалась только с одним человеком из класса – с Машей Березиной. Маша Березина была гордостью класса и школы. Кира же слабенько училась. У нее было несколько любимых предметов – литература и история России. Именно на уроке литературы она написала свое первое стихотворение.
В общем, в классе её не замечали, что есть, что нет её. Все одно и тоже. Не сказать, что сама Кира хотела быть видимой и значимой частью класса. Она не любила своих одноклассников, каждый день был для неё испытанием.
Но не всегда Кира была такой! Не всегда! И она улыбалась, смеялась, радовалась жизни и, в общем, была счастлива! У нее были любимые друзья. У них была небольшая, но очень веселая компания! Кира была заводилой, душой этой маленькой компании. Она была источником сил, генератором идей! А что теперь? Что изменило её? Почему она стала вдруг не нужна им? Маленькая ссора, из-за пустяка. И все. Она осталась одна. Никто не пришел, никто не простил. Да кому нужно это самое прощение?
Кира жила с мамой и папой, со старшей сестрой Инной. Отец Киры – Борис Константинович умер в тот год, когда она училась в одиннадцатом классе и когда её оставили друзья. Кира винила себя в смерти отца и корила себя тем, что не сказала отцу главного. Она не сказала, что она любит его, а теперь было поздно. Сестра Инна к своим двадцати пяти годам была уже алкоголичкой. Это мучило и Киру, и её маму – Марию Яковлевну. Чего они только не пробовали, но все тщетно.
Все это упало на семнадцатилетнюю Киру не как снег на голову, а как гранитная плита на плечи, которая давила своим весом. И Кира не могла держать эту плиту – слишком тяжела она была. Кира потеряла себя. И как раненая птица пыталась взлететь вверх – в небо. Но крылья сломаны, душа выжжена, сердце кровоточит. Изо дня одно и тоже – школа, комната, кукла, мишка, качель…. Одиночество.
Кирилл подошел к телефону, набрал номер – её номер. Длинные гудки. Один. Тишина. Второй. Тишина. От гудка до гудка – целая вечность. Каждый гудок, словно иголка, пронизавшая его сердце. В горле пересохло, стало трудно и больно дышать, сердце неприятно защемило.
- Алло, - Машин голос прозвучал как взрыв атомной бомбы среди тишины и спокойствия, скорби старого кладбища.
Кирилл хотел что-то сказать, но язык его не слушался. Он жадно глотнул воздуха, кислород проник в грудь, и сердце отчаянно забилось, словно рыба, пойманная в сети.
Кирилл жадно дышал ртом, грудная клетка поднималась и опускалась.
- Алло, кто это? Говорите! – Машин голос – голос ангела с небес взывал к затуманенному сознанию Кирилла.
- Привет. Это я – Кирилл. Как дела? – выплеснул он поток ненужных слов.
- А, Кирилл. Привет. У меня все отлично! А ты как? Чем занимаешься?
Вмиг заскучавший голос Маши ввел Кирилла в транс. Он больше не мог сказать ни слова. Снова стало тяжело дышать, словно его грудь сжали металлическим кольцом, а невидимая рука страха сжала его сердце.
- Эй, Кирилл. Ты чего молчишь?
- Нет, ничего, все хорошо, - выдавил он из себя. Металлическое кольцо сжало его грудь еще сильнее. Кирилл задохнулся в отчаянии.
Он понял одно – ей скучно говорить с ним. Она не хочет говорить с ним. Ей не нужен этот разговор. Кирилл не нужен ей.
На глаза навернулись слезы. Кирилл попытался сдержать их. Закусил губу. Зажмурил глаза, затаил дыхание. Боль рвала его изнутри. Раздирала на куски. А он все пытался оправдать и понять. Кирилл попрощался и бросил трубку. Рухнул на диван и зарыдал. Сил больше не было.
Весь оставшийся вечер после этого разговора он пролежал на диване, рассматривая потолок.
Тишина и полумрак, отчаяние и безысходность уже не беспокоили Кирилла. Он ставил множество вопросов перед собой. Но не находил ни одного ответа. Уравнение с множеством неизвестных. И нет ни одного способа, чтобы решить это уравнение.
Кирилл сам не заметил, как заснул. Сон, как осколки стекла – ранили не больно, но неприятно. Сон, который снился Кириллу, больше напоминал краткий экскурс по его прошлому. По прошлому, которое он все еще пытался вернуть. Он пытался понять: за что? почему? Как? Нет ответов. Решения нет и нет решебника, чтобы подсмотреть ответ.
И Кирилл, проснувшись утром, принял решение, может и не совсем разумное, его жизнь – это его работа. Он погрузился в работу. С головой. Молчалив, холоден, неэмоционален, скрыт. Никто и не мог подумать, что под этой броней полыхает такой огонь чувств и переживаний.
От дома до работы, от работы до дома.
Кирилл потерял себя – свою душу, свое сердце. Он ничего не понимал. Словно не человек, а машина. Кирилл потерял чувство реальности.
Липкая паутина поймала Кирилла в свои сети и не желала отпускать, эта паутина терпеливо ждала, когда его жертва потеряет способность сопротивляться и своими отчаянными попытками вырваться запутается еще больше. Эта паутина одиночество, а паук что сплел эту паутину – жизнь.
Из какого-то детского чувство восторга и радости, счастья любви он глубоко нырнул в одиночество, в самого себя. Он копал, рыл в себе траншеи, которые не мог потом ничем заполнить. Со временем он понял, почему все так получилось. Она хотела большего. Взрослых чувств, других отношений. А он? Нет,… Малый ребенок, который хотел, чтобы его любили.
В своем воображении Кирилл рисовал образ любимой девушки. Той, которую он будет любить и той, что будет любить его. Та, что будет понимать его, чувствовать его. Он хотел чувствовать на коже тепло любви. Хотел тонуть во внимательных, ласковых глазах. Быть вместе, поддерживать друг друга. Смутный образ идеала для семнадцатилетнего парня.
Кирилл рос в той атмосфере, где не было тепла и света, детского восторга. Только вечный страх перед тем, что могут сделать родители. Избить, не пустить домой, не накормить, холод и хаос родного дома. А так порой хотелось, чтобы кто-нибудь ласково взъерошил волосы, мягко улыбнулся. И он верил словам своей бабушки, что каждому воздается за страдание. Кирилл верил, что найдет это вознаграждение в любви. Он бы защищал её от всего, что могло бы ей угрожать, дышать только ей, думать только о ней. Знать её всю. И…чтобы она гордилась им.…Где же ты? Единственная…
Кирилл не понимал Машу. Она же его. Словно говорили на разных языках. Если бы он это знал тогда! Если бы он это понял это раньше! Уравнение было бы решено! Но поздно…
Случайные знакомства через интернет не приводили ни к чему хорошему, только горькое чувство разочарования… и ощущение собственной беспомощности. Одиночество проникло глубоко в душу Кирилла.
И он закрыл себя для людей, для любви. Он забыл себя. А в этом и состоит одиночество – как только ты закрываешь себя для людей, ты перестаешь бороться. Тебя поедает жизнь.
Кира сидела за компьютером. Она щелкала по клавишам – писала стихотворение, одно из тех, которое никто никогда не увидит и не прочтет.
Я жду зарю в эту темную ночь,
Жду солнечных лучей – я вновь хочу жить!
Моя смерть глядит в окно в эту ночь!
Увидеть бы рассвет, свою смерть отложить!
Я хочу забыть соль слез, горечь грез!
Моя смерть, ты всю ночь меня ждешь…
Моя смерть, сделай два шага назад!!!
Но ты мои последние минуты жжешь…
Мне б дожить до утра, минуты - вечность
Дожить до утра, часы – бесконечность…
Я смотрю на часы, считая секунды –
Вечная ночь, уступи, поди, прочь!!!
Стены, тени, тиканье часов, окно
А за окном смерть, словно зверь,
Все это похоже на дешевое кино,
Не уйти, зверь ждет, когда открою дверь…
Неоновый рассвет меня не спасет,
Но есть спасенье в любви! Где же ты?
Спаси, меня ночная тоска гнетет…
Или любовь и счастье только мечты?
И все… дальше она не знала, что писать. Она закрыла документ. И посмотрела на рабочий стол. Чем теперь заняться? Кира повернула голову и посмотрела в окно. Идет дождь. Погулять не сходишь, да и не с кем. И она залезла в сеть, авторизовалась в «аське» , «агенте» , потом залезла на свой любимый сайт.
«Mail.Ru Агент» сразу запищал и выдал, что в почтовом ящике несколько непрочитанных писем. Кира щелкнула на «прочитать» и закрыла глаза. Она заранее знала, что в почтовом ящике только спам. Сейчас страница загрузиться и она все удалит не читая.
Кира вдохнула воздух своей комнаты. Горячий и пыльный. Она на секунду задержала дыхание, а потом выдохнула. Потом опять вдохнула, задержала, выдохнула. Это Киру успокаивало.
«Winamp» крутил один и тот же список песен. Кира сосредоточилась на одной из песен:
За потоком дел забыться
Призрак прошлого убить в себе
Прошлым, как вином напиться
Новой страстью выжечь боль о тебе
Трудно жить, вскрывая вены
Об осколки дней и пустоты
Страшно жить, закрывшись в стены
Склепа главной, лучшей и мертвой мечты
Нет сил терпеть
Память прости и отпусти меня
Я жив надеждой,
Что в небе пустом оживает звезда
Мягкий мужской голос проникал в душу Киры, пробуждал в ней давно забытые надежды, мечты, желания. И она снова заплакала.
Песня дошла до припева, и голос сорвался вверх. В сердце кольнуло больно…очень больно… Кира попыталась вздохнуть, грудь стянуло болью.
Серость дней освети мне собой.
Верь в меня,
Я попробую вспомнить, кто я такой
На руинах жизни своей
Склеп погибшей мечты
Я снесу и построю мир, полный тобой.
Этот голос горячий и сильный огнем и болью выжигал на сердце девушки два четверостишья, словно завет.
«Mail.Ru Агент» запищал, Кира открыла глаза и тряхнула головой, словно отгоняя от себя боль.
Неизвестный контакт, Кира щелкнула мышкой по мерцающему окну и прочитала: «Здравствуйте. Пожалуйста, добавьте меня в список ваших контактов».
- Это еще кто? – спросила саму себя она. Навела курсор мыши на «игнорировать», но прыгнувший на стол кот, толкнул руку Киры, и она нажала «добавить».
- Черт, зараза лохматая! – Кира спихнула кота со стола, - так посмотрим, кто это.
Кира щелкнула по анкете.
- М-да.… Не густо тут информации. А так вроде симпатичный.
В этот момент контакт ожил: «Привет. Как дела?»
Кира подавила в себе желание написать: «никак» и ответила: «Привет. Нормально. А у тебя?»
- Ща начнется! А пришли свою фотку или еще подобная лабуда, - буркнула девушка, смотря на своего кота – смотри, что ты наделал!
- Мяу, - кот отвернулся от Киры.
«Чем занимаетесь?» - всплыло новое сообщение.
- Чтобы ему ответить? – Кира задумалась, - мне вообще это надо? Ничего хорошего все равно не получиться, какой-нибудь озабоченный, закомплексованный придурок ищет с кем бы перепихнуться…
Девушка закрыла глаза: «Никто мне не нужен. Я…привыкла быть одна….привыкла».
И её словно обожгло, она закрыла голову руками и задрожала, шепча:
- Нет, нет, нет, нет, нет!!! Я не хочу привыкать к этому! Не хочу! Не хочу!
Собеседник Киры позвонил в будильник , девушка посмотрела на монитор:
«Эй, вы где?» - светилось новое сообщение.
Девушка защелкала по клавишам и набрала: «Я здесь. Да собственно ничем интересным не занимаюсь». Нажала отправить. Вдохнула, задержала дыхание, выдохнула.
Кирилл сидел перед компьютером и смотрел на монитор, пил чай и периодически щелкал по клавишам. Он сидел в интернете, в «агенте». Переписывался с несколькими людьми, точнее с несколькими девушками. Было все однообразно и скучно. Одни и те же слова, наборы фраз, даже разговоры как две капли воды похожи друг на друга. Кирилл отпил еще сладкого чая из кружки. Один из контактов долго молчал, и Кирилл нажал будильник. Молчание.
«Не хочешь, не надо» - подумал он.
Через минуту контакт ожил и прислал сообщение: «Я здесь. Да собственно ничем интересным не занимаюсь».
- Мда, краткость и скрытность сестра таланта.
Потом еще одно сообщение от нее же: «А ты? Чем занимаешься?»
Кирилл улыбнулся и набрал: «Чай пью», ответ не заставил себя долго ждать: «Молодец!».
В конце сообщения был поставлен улыбающийся смайлик. Кирилл отправил подмигивающий смайлик.
«Расскажи о себе» - Кирилл удовлетворенно улыбнулся и ответил вопросом: «А что именно ты хочешь узнать?»
«Чем увлекаешься?»
И разговор равномерно потек своим чередом. Шаг за шагом, он узнавал о своей собеседнице. Девушка семнадцати лет, сейчас сдает школьные экзамены, собирается поступать в институт. Говорила она довольно кратко. Скорее отвечала на вопросы. Спрашивала сама. В общем, разговор на уровне вопрос-ответ.
У неё был довольно странный псевдоним – Avada Kedavra . Они попрощались поздно вечером. Кирилл отключился от Интернета.
Так они общались через Интернет в основном вечерами. Когда он видел её в сети. А потом решил рискнуть и написал: «Может как-нибудь встретимся?»
Она ответила: «Можно как-нибудь.… Но только после моих экзаменов. Хорошо?»
Кирилл невольно улыбнулся: «Хорошо. А ты пойдешь на концерт 23 июля?»
Молчание. Кирилл удивился такой реакции.
«Пойду» - гласил её ответ.
Кирилл быстро защелкал по клавишам клавиатуры: «Давай там встретимся? Грех не встретиться!»
«Давай. Мне из сети выходить надо» - Кирилл попрощался и закрыл диалоговое окно.
Потом несколько дней он не видел её в сети. А потом как-то он зашел в сеть с работы и увидел её. Написал ей. Она ответила. И потом к его удивлению предложила встретиться.
«Когда?» - спросил он её.
«Сегодня можешь?» - Кирилл удивленно уставился на монитор.
«Ого!» - подумалось ему.
Он: «Давай. Где?»
Она: «Ты знаешь, где находиться *** парк?»
Он: «Знаю»
Она: «Давай там»
Он: «Во сколько?»
Она: «Во сколько тебе удобней?»
Он: «Давай часов в 6»
Она: «Хорошо давай. У входа в парк. Ну, мне пора. Пока»
Он: «Пока»
Кирилл минут пять пребывал в замешательстве, а потом вновь углубился в работу.
Вечером Кирилл ехал на встречу с девушкой из интернета, он узнал её имя, звали её Кира, она дала ему номер своего мобильного телефона.
В душе Кирилла боролись чувства, с одной стороны страх не понравиться, с другой было интересно пообщаться с ней, увидеть её в жизни. Ведь интернет это виртуальная реальность, а хотелось увидеть её с прикосновением реальной жизни. Ему хотелось понравиться ей.
Кирилл посмотрел фотографии, вывешенные на её страничке. Кира оказалась симпатичной девушкой. У неё были светлые волосы, узкое лицо, кошачьи глаза, маленький аккуратный ротик, розовые губки. Больше он ничего не смог бы сказать о ней. Ведь фотография всего лишь фотография.
Он ужасно волновался. В кармане завибрировал телефон. Кирилл достал телефон, сообщение от Киры: «Ты где? Я на месте».
Он изумленно уставился на телефон.
«Я что опаздываю? Вот кретин!» - Кирилл посмотрел на мобильный. Нет… вроде не опаздывал.
Он набрал сообщение, отправил, погрузился во внутреннюю борьбу со своим волнением.
Кира стояла у ворот парка и испуганно смотрела по сторонам. Она испуганно и внимательно оглядывала молодых людей. Того человека которого она ждала здесь не было… кажется не было.
Несколько машин такси, рядом стоящие водители, парочки, молодые семьи, компании, как взрослых, так и подростков. Одинаково шумные, некоторые одинаково пьяные.
Кира нервно теребила шнурок своих бриджей. Кирилла она не видела. Она посмотрела на дисплей мобильного. Время пять часов пятьдесят восемь минут.
«Может не придет? Вообще, зачем я стою здесь? Может уйти? Может он вообще не придет?» - Киру одолевали сомнения.
Вообще Кира не очень-то верила в знакомства через Интернет, точнее совсем не верила. Но неведомая сила подтолкнула её. Неведомая сила – могущественная власть отчаяния над душой девушки. Волна страха накатившая на нее. Люди, люди…много людей. Смеются, улыбаются, говорят, кричат,…смотрят на Киру. Взгляды скользили по девушке и отступали равнодушно назад. Оставляя после себя горький привкус во рту и холод на коже. Кире, не смотря на жару, было холодно. Она чувствовала, что человека, которого она ждет, здесь нет. Опаздывает. Набрала сообщение: «Ты где? Я на месте?». Осмотрелась по сторонам, внимательно всматриваясь в лица,…отправила сообщение.
Через минуту ей пришел ответ. Она вздохнула и убрала непослушную прядь волос со лба.
Кирилл вышел из автобуса, огляделся и быстрым шагом пошел в сторону *** парка, где его уже ждала Кира.
От автобусной остановки до парка было пять – семь минут быстрой ходьбы. Но Кириллу показалось, что это расстояние он преодолел минуты за две-три. Его сердце бешено колотилось, то ли от волнения, то ли от быстрого шага. Остановился у ворот парка, её не было. Вроде не было. Посмотрел на дисплей –шесть часов шестнадцать минут. Её нет. Ни кого похожего на неё.
«Не дождалась? Ушла?» - пронеслось в голове Кирилла.
Набрал её номер… гудки…
-Да, алло, – ответила.
- Я у парка. Привет! – вздохнул он облегчённо.
- Ой, я сейчас подойду. Минуты через две.
- Хорошо.
Разговор закончен.
«Странно,… а говорила, что у парка уже», - подумал Кирилл, пожал плечами и стал рассматривать идущих девушек в парк.
Минуты через две Кириллу надоело смотреть на идущих в парк, и он стал рассматривать окружающий его пейзаж.
- Привет. Ты, как я думаю, Кирилл?? – мягкий женский голос вырвал Кирилла из задумчивости.
Он бросил свой взгляд на девушку, подошедшую к нему. Это была ОНА – КИРА! Довольно высокого роста – где-то около ста семидесяти – ста восьмидесяти см, не совсем длинные и не совсем короткие светлые волосы, слегка вьющиеся. Светлая кожа, не смотря на довольно жаркое лето. Глаза зелёного оттенка. Бирюзового цвета… Черные ресницы выделяли глаза. И этот взгляд…
На миг Кириллу показалось, что время остановилось, что мир вокруг него и этой девушки замер. Смутный образ. Этот взгляд!!!
- Привет, - сказал он и … улыбнулся.
- А, я, собственно говоря – Кира, - сказала она, улыбаясь, - Ты, извини, я учебники решила отнести и задержалась. Пойдём? Погуляем по парку?
Кира смущенно улыбнулась.
- Пойдём, - сейчас Кирилл не мог отказать ей. Они вошли в парк. Она вела его за собой, идя чуть впереди Кирилла. Он был не против. Он смотрел под ноги, впереди себя, вокруг себя, но не на нее.
Они шли по парку, рассказывали друг другу о чём-то мелком и незначительном. Вокруг шумела жизнь.
Кира шла рядом с Кириллом. Она, совсем не стесняясь, разглядывала его.
Кирилл был высоким молодым человеком. У него были широкие плечи и сильные руки, мощная грудная клетка, выделяющиеся ключицы. Светло-русые волосы и серо-зелёные глаза, светлая кожа. Он был одет в чёрную футболку с серебристым орлом и в синие довольно потёртые джинсы. В руке он нёс пиджак. На его лице красовались очки. Это Киру восхитило. Почему? Она сама не знала. Но это её поразило и почему-то очень обрадовало. Уже было не так страшно. И всё вокруг становилось ярким и красивым. А не мутным и безобразным.
Кире понравилось идти рядом с ним. Она беспечно рассказывала ему о чем-то. Он улыбался. Это Киру радовало, и она улыбалась.
Они шли по *** парку. Вокруг шумели люди. Но, ни Кира, ни Кирилл не обращали на них никого внимания. Они шли и шли безразличные к реальности, замкнутые в своём маленьком разговоре, связанные этой тоненькой и очень не крепкой ниточкой.
Был июнь. В июне солнце уже светит и греет так, что хотелось спрятаться куда-нибудь в прохладу. Днём июльское солнце раскаляло воздух, дома, асфальт, машины, людей.… Но ночи в июне ещё прохладны. И вечер снимал напряжение дня. Заходило солнце, снимая духоту воздуха и накал асфальта.
Очарование июльского вечера и суматоха летнего парка не касались двоих идущих рядом людей. Они соприкасались друг с другом словами и изредка взглядами. Околдовывая друг друга.
И ни Кирилл и не Кира не знали, чем они привлекали друг друга. Они даже не осознавали этого. Они просто шли.
Кирилл внимательно слушал Киру, но боялся смотреть на нее. Но украдкой рассматривал её.
Она постоянно убирала прядь светлых волос с лица и заправляла её за ухо. Но эта непослушная прядь снова и снова выбивалась, и девушке приходилось убирать её снова.
Кирилл улыбнулся про себя. Эта девушка нравилась ему. Милое, забавное создание. Он даже не смотрел, куда они шли точнее, куда она его вела. Она рассказывала о себе, забавные истории из своей жизни. Кирилл улыбался и смеялся.
Он мало говорил, много слушал. Они вдруг остановились, на набережной парка у маленькой речушки.
- Пойдём туда, - Кира махнула в сторону одиноко-стоящей высокой сосны с полуобнажёнными, торчавшими из песка корнями, - там красиво!
Кира повернулась к Кириллу и вопросительно на него посмотрела. Кирилл засмущался и повернулся в сторону сосны. Посмотрел и сказал:
- Пойдем.
Они сошли с асфальтированной дорожки на песок, и пошли в сторону сосны.
Кира по-кошачьи забралась на корни. Кирилл встал на один из корней. Чуть поодаль девушки. На фоне вечера она казалась ещё милее и обаятельней. Хрупкой и беззащитной. На фоне вечерней полутьмы её глаза сияли.
У Кирилла спёрло дыхание. Забилось сердце как пленный зверь. Мир вокруг – отступил далеко назад, оставляя их одних во Вселенной. Ему захотелось обнять её, прижать к себе, почувствовать её тепло, увидеть вблизи её глаза.
- Эй, Кирилл! – Кира стояла на больших корнях и держалась рукой за ствол. Лёгкий ветерок играл её волосами.
- Смотри как КРАСИВО! - она выделила слово «красиво» словно скудная, затертая природа парка поразила её, словно она увидела нечто, что не видел Кирилл. Он улыбнулся и кивнул.
Стоя друг от друга на расстоянии вытянутых рук, они смотрели на реку, на противоположный берег, на полоску розового света уходящего за горизонт солнца.
Кира шла домой. Она проводила Кирилла до остановки и посадила на автобус.
Было уже темно. Она слушала музыку. Голос вокалиста пел надрывно. Музыка ревела. Поморщилась и полезла в сумку, чтоб переключить песню. Кире следующая песня понравилась.
Я один из тех, кто всегда на грани
Я один из тех, кто готов на все.
Я иду на свет
Смерти больше нет.
Мир, ты был тюрьмой
Я иду на свет
Под эту песню она бодрым быстрым шагом дошла до дома. Бросила взгляд на окна своей квартиры, вздохнула тяжело и вошла в подъезд. Огонек, вспыхнувший в этот вечер в её глазах, погас. Она взлетела вверх по ступенькам и резко, тяжело дыша, остановилась у двери своей квартиры.
Большая, обитая серым кожзаменителем, металлическая дверь. Глазок, деревянная ручка.
«Не хочу», - но достала ключи и открыла дверь.
Вошла. И сию же секунду волшебство этого вечера растворилось в душной воздухе квартиры. Кира задохнулась от запаха дешевого алкоголя и духов старшей сестры и еды. Отвратительная смесь. Девушку затошнило.
На кухне работал телевизор. Мама что-то готовила.
- Мам, я пришла! – крикнула Кира.
Мария Яковлевна выглянула из кухни.
- Ну как погуляла? – спросила она.
- Нормально, - Кира разулась и прошла в ванную.
- Есть будешь?
-Нет, не хочу…
Мама вернулась на кухню.
Кира пошла в свою комнату, закрыла за собой дверь и… улыбнулась.
- Аня! Анечка! Анютка!
Кира взяла свою куклу с подоконника и прижала к груди.
Села на кровать, спрятала лицо в волосах куклы. Закрыла глаза, вспоминая вечернюю прогулку, Кирилла.
И не заметно для себя самой уснула. Она спала крепко и спокойно.
Кирилл сидел у компьютера дома. Он переписывался с Кирой.
Их разговор был подобен исповедям. Два полузнакомых человека рассказывали друг другу то, что боялись рассказать самым близким людям.
Кирилл(18.06.2007 10:01)
А, раньше тоже одиноко было?
Кира (18.06.2007 10:03)
да
Кирилл (18.06.2007 10:05)
Когда со мной общаешься лучше?
Кира (18.06.2007 10:05)
да!
Кирилл (18.06.2007 10:05)
:Ангелочек: :Аплодисменты:
Кира (18.06.2007 10:05)
ты меня засмущал...
Кирилл (18.06.2007 10:06)
Извини??
Кира (18.06.2007 10:07)
ничего страшного....
Кирилл (18.06.2007 10:12)
Я кстати, тоже где-то полгода тоже вообще почти ни с кем не общался... с зимы прошлого года...До весны этого...
Кира (18.06.2007 10:12)
почему?
Кирилл (18.06.2007 10:14)
Да, как тебе сказать?? Не одна причина была...
Кира (18.06.2007 10:15)
? ужас... говори как есть
Кирилл (18.06.2007 10:18)
Депрессия, после того как девушка за которой год ухаживал, сказала, мы будем друзьями...плюс ещё малое количество друзей. И живу один...
Кира (18.06.2007 10:21)
это очень грустно, что люди одиноки...
Кирилл (18.06.2007 10:23)
Да... Зато иногда понимаешь, это полезно для мозгов... Думаешь и думаешь постоянно... Многое начинаешь понимать... Хотя это не лучший способ всё понять...
Кира (18.06.2007 10:24)
это точно
Кирилл (18.06.2007 10:26)
А, у меня не было на тот момент ни чего и ни кого... После только комп купил (уже в марте)... С ним общался, но без нэта... Целыми вечерами за ним сидел....
Образ Киры стоящий на корнях и смотрящей вдаль Кирилл заполнил навсегда.
Первая встреча связала тонкой ниточкой две души, вторая связала их имена, третья – руки.
Они ходили в кино, смотрели фантастический боевик про супергероев. Кира почти не отрываясь, смотрела на экран. А Кирилл, почти не отрываясь, смотрел на неё. В темноте кинотеатра она казалась такой далекой и чужой и только огонь, горевший в её глазах говорил Кириллу о том, что этот огонь горит благодаря ему и что она не виденье и стоит протянуть руку и он коснется её теплой кожи. И он коснулся. Её рука была ледяной! Как будто он коснулся мраморной статуи.
- У тебя руки холодные, - прошептал он ей.
Кира смутилась и шепнула в ответ:
- Я немного замерзла.
«Я дурак!» - пронеслось в голове Кирилла.
Кирилл закусил губу. Темнота, холод, отчаяние снова пронзили его душу. Стало страшно. Он посмотрел на руки Киры. Она сложила их на коленях и сцепила в замок. Холод… Кирилл поёжился. Ему стало холодно…
- Холодно здесь,- шепнула ему Кира на ухо. От неё пахло чем-то сладким.
- Да, есть немного…
Кира улыбнулась. И отвернулась к экрану. Кирилл, же не отрываясь, смотрел на нее. Вьющиеся волосы закрывали часть лица. Сегодня она была одета во всё белое. Белая вязаная кофточка на завязках. Весьма откровенная; белые джинсы на бедрах. Она вся казалась воздушной и лёгкой, и белый материал одежды подчёркивал легкий, едва заметный загар девушки.
Кира поёжилась, Кирилл улыбнулся. Сладкий запах цветов, исходящий от Киры манил его. Протянуть руку и коснуться её опять. Его обожгло холодом кожи. Он слегка сжал руки Киры. Кира вздохнула, закусила губу и улыбнулась.
Минут через пять руки девушки стали теплыми. Страх и холод расступились. Тепло и цветочный запах уносили Кирилла и Киру далеко от этого мира. От боли, холода, страха, разочарования, темноты.
Они стояли среди лилий, над головой безоблачное небо. И ничего больше. Тишина небес… Кирилл крепко прижал к себе Киру. Теплая, лишь руки вновь холодные. А холодные от того, что руками прикасалась к реальности – к холодной и беспощадной. Обожгла руки холодом.
Кира спрятала лицо на груди Кирилла. Он же зарылся лицом в её волосы. Их сердца бились в унисон, заполняя тишину окружающего их мира.
Кирилл не помнил себя от счастья, забывая всё, что было до этого и всё, что может быть. Только сейчас и только здесь.
Кира подняла голову и посмотрела ему в глаза. Море счастья и любви. Кира тонула в этих глазах, в этом море.
Кирилл обнимал, сжимая чуть ли не до боли её талию. Боясь, что она растворится, исчезнет, как наваждение. Он наклонился к её лицу и аккуратно коснулся её нежных розовых губ.
Кириллу показалось, что он умер и за что-то ему в награду подарили минуту счастья рядом с ангелом.
- Молодые люди!- грубый женский голос вырвал Киру и Кирилла из маленькой счастливой Вселенной. Кирилл обернулся. За ними сидели женщина средних лет и ребёнок лет девяти-десяти.
Кирилл боролся с собой. Он был раздражён, счастлив и немного потерян.
- Извините,- прошептала Кира и коснулась руки молодого человека.
Наклонилась к нему и шепнула:
- Всё хорошо.
Вся раздражённость Кирилла вмиг улетучилась, он погрузился в темноту кинотеатра.
Когда они вышли из кинотеатра, на город опускалась ночь. Зажглись фонари, неоновые вывески горели ярче в полутьме летней ночи. Город полыхал в пожаре неонового огня.
- Куда пойдём?- спросил Кирилл, уже смело держа девушку за руку.
Кира задумалась.
- Пойдем, погуляем на остров.
- Куда?- Кирилл изумлённо посмотрел на Киру.
- Пойдём, покажу.
Кира повела его на остров.
Они дошли до парка, прошли сквозь него, вышли на ворота. За воротами - мост.
- Это остров. Мост - единственный путь на остров. Он искусственный, небольшой, вон стадион на нём стоит. Там красиво, если вглубь пройти. Пойдём?
- Идём,- Кириллу всё равно было куда идти, лишь бы сейчас быть с ней.
Они шли по берёзовой аллейке. По берегу трава, о берег плескалась вода парковой реки. Гладь волн серебрилась при свете луны, небо ясно. Горели тысячи звёзд. Лёгкий ветерок играл волосами девушки.
Кирилл не знал, как сказать ей всё, что он чувствовал. Кира остановилась. Повернулась к молодому человеку и сделала робкий шаг навстречу к нему. Кирилл протянул руки и обнял её, прижал к себе.
- Кира...
Девушка обвила руками шею Кирилла и поцеловала его. Она всё знала. Он это понял и, боясь спугнуть словами, ничего не сказал, растворяясь в поцелуе.
Их чувства вспыхнули огнём, словно в тлеющие угли бросили сухие дрова. Этот огонь горел ярко и поглощал всё, что попадалось на его пути.
Этим пламенем можно было осветить всю тьму, разорвать её господство. Но тьма, долгое время господствующая в душах Кирилла и Киры, поглотила и подчинила.
Любовь, пришедшая и внезапно зажегшая огонь, разгоняя тьму и прогоняя одиночество. Но любовь натолкнулась на стену изо льда, недоверия, страха и бессильной обиды.
Огонь любви вспыхнул ярче, благодаря чуть живой и тлеющей надежде. Эта стена была разрушена, но не сразу.
Кира сидела у костра и смотрела на огонь. Она любила смотреть на полыхающий полудикий огонь. Она сама не ответила, зачем поздно вечером одна пришла на остров и разожгла здесь костер. Дрова были сырыми и сначала плохо горели. Вечером был дождь. Сильный бушующий, но без грозы. На улице потемнело от туч, ветер неистово кружил, сбивал с ног, бил в спину, смеялся в лицо. Кира была дома, у неё болела голова. Жутко болела, хотелось кричать от боли. Девушка зажалась от душившей её боли, от внезапно нахлынувшего страха. Она обняла куклу, по щекам текли слёзы, её трясло. Её мобильный телефон буквально разрывался от звонков. Звонил Кирилл.
«Не могу,…прости, прости…»
Ей стало легче, когда кончился дождь. Кира посмотрела в окно. Небо стало чуть светлее, но небо было уже темным – ночным. Девушка быстро собралась и ушла из дома – в этот вечер. Она быстро шла вдоль бульвара, сквозь парк – к острову. Там она нашла старое кострище. Собрала ветки, валяющиеся радом или под деревьями. С трудом разожгла огонь… костёр стал маленько разгораться. Кира сидела рядом. Слушая песню ветра, огня и воды. Она дышала тяжело и жадно, словно ей не хватало воздуха. Кровь в ней пульсировала, щёки пылали. Её тело, её сердце диктовало ей свой какой-то странный ритм. Подчиняясь какому-то странному порыву. Кира встала, сделала два шага назад – подальше от костра. И стала танцевать. Она танцевала так, как говорило ей сердце, так как диктовал ей странный ритм.
Она изящно повела рукой в сторону костра, потом в сторону реки. Мягко ступала по земле. Поворот. Еще один. Тело чертило невидимые узоры. Одно движение мягко или совсем резко переходило в другое. Не отрываясь, смотрела на огонь. Тьма окружающего мира пыталась вновь запугать Киру, потушить её костер. Вновь подчинить её себе. Но сейчас и здесь, под музыку природы Кира двигалась в так этой странной песни. Эта песня единство природы, окружавшей девушку, и человеческой души, прогоняла все дальше тьму и холод реальности…
Как долго она танцевала? Кира не могла сказать, вокруг неё время остановилось.
Предел сил тела был переступлен, и девушка бессильно рухнула на сырую траву. Ей стало намного легче. Боль отступила, страх исчез. Появилось новое чувство, давно забытое ею, чувство детского искреннего восторга. Кира вздохнула полной грудью. Она чувствовала себя свободной от чего-то. Как будь-то, сбросила весь ненужный хлам, как будь-то, очистила себя от чего-то не нужного и мерзкого.
«Кирилл! Он волнуется, наверное! Или обиделся, думает, что я его бросила».
Кира затушила костёр и побежала домой. Она не знала и не могла знать, что сегодня она в битве со своим одиночеством и страхом одержала победу. А сила сподвигшая её на борьбу была эта разгорающуюся любовь.
- Кира, бери трубку… Кира, умоляю, ответь…Кира, Кира,… где же ты?
В ответ лишь длинные гудки.
Кирилл, как плененный зверь, мерил шагами комнату. Почему не отвечает? Что случилось? Где она? Может, не хочет его больше видеть? Может что-то случилось?
Кирилл лег на кровать, периодически бросал взгляд на часы.
«Уже довольно поздно. Где она может быть? Или… нет, этого не может быть… она не такая… Может спит? Или в другой комнате… не слышит»,- думал он, кусая губы.
Он не допускал мысли, что она бросила его, что предала. Ведь она не такая…
Кирилл заснул неспокойным тревожным сном. Ему снился кошмар. Что-то темное мерзкое обманывало Киру. Это «что-то» мешало Кириллу докричаться до Киры. Она его не слышала. Он схватил её руку, но её рука выскользнула, и он упал на колени. Кира плакала и звала его. Он кричал ей, но она его не слышала.
- КИРА! – Кирилл проснулся от собственного крика.
Вскочил с кровати, набрал её номер… гудки… Волна ледяного ужаса обрушилась на него.
Бросил телефон на кровать и упал на колени, ударил кулаком по полу, закрыл руками голову и зарычал…
Чувство возможной потери разрывало Кирилла на куски – холод сковал его существо, в ушах звенел хохот одиночества.
- КИРА! ГДЕ ЖЕ ТЫ!? ГДЕ?
Бессилие и отчаяние, темнота окружили его, проникали внутрь. Поглощая и порабощая.
Он бил кулаком по полу и бессильно рычал. Когда силы оставили его, Кирилл бессильно упал на пол и зарыдал, проклиная жестокого Бога, который вновь и вновь оставался глух к мольбам Кирилла.
В открытое окно ворвалась музыка…
Музыка бьющихся о берег волн, течение облаков, шелест листьев на ветру, движения звезд. Песнь мира – песнь природы. Женский голос нежный и ласковый певший под эту музыку взвывал к разуму Кирилла.
Кирилл поднял голову, вслушиваясь в эту таинственную песню. Песня окутывала теплом. Отчаяние и страх растаяли. Серебряный свет луны падал на пол, освещая лежавшего на полу молодого человека.
Кирилл встал и подошел к окну. На синем ночном небе пылала серебреным светом огромная луна. Песня лилась из неоткуда... она просто была. Женский голос пел то громче, то тише. Этот голос показался Кириллу знакомым, но он никак не мог вспомнить, кому он принадлежит.
Кирилл успокаивался, все, что его мучило, вдруг отпустило и куда-то исчезло, осталось только тепло. Он очищался. Он понял теперь, что все, что было это просто кошмарный сон.
Кириллу казалось, что он стал невесом и что за его спиной крылья.
Он смело встал на подоконник и, расправив два звездных крыла…ПОЛЕТЕЛ! Чувства радости и восторга и волна счастья закружили его Кирилла. Он засмеялся чистым, беззаботным смехом, воспаряя вверх.
Он летел над городом. Летний ветер ласкал Кирилла, шепча ему что-то.
Кирилл то взмывал вверх, то падал вниз. Расправляя крылья, и пролетал сквозь облака. Чувство безграничного восторга…хотелось кричать.
- Так кричи! – шепнул ему ветер, смеясь.
Кирилл закричал, выплескивая все, что накопилось в душе.
- КИРА!!!!! – закричал он еще раз, вмещая всю радость и восторг, любовь и нежность в свой крик.
Песня оборвалась, заменяясь звонком мобильного…
Кирилл приземлился на подоконник, спрыгнул, схватил телефон.
Звонила она… Кира! Неужели услышала крик его?
Дрожащей рукой нажал кнопку ответа:
- алло…
- Кирилл, - секундноее молчание, - не разбудила?
Кирилл улыбнулся и ответил:
-Нет, я поздно ложусь, - машинально бросил взгляд на часы – ровно полночь.
- Ты…извини, я заснула немного…Не слышала, что телефон звонил.
- да все хорошо, не переживай. Мы встретимся завтра?
- А ты хочешь? – робко спросила Кира.
- ДА, конечно! А ты? – лицо Кирилла пылало.
- да, - шепнула ему в ответ девушка.
Песня, которая подарила Кириллу минуту полета и Кире мгновение свободы, была песней любви.
Эта любовь, спасшая обоих от отчаяния и оградившая их от безумных шагов, осветившая путь друг к другу. Эта любовь готова была разгореться и пылать в любую минуту. И так ярко, что могла бы осветить всю тьму их душ, сжечь всю боль, весь страх.
Кирилл и Кира шла по аллее вечернего парка, освещенной фонарями. Она шли уверенные в друг друге, гордо расправив плечи, скинув тяжелый груз с себя. Над ними горела ярко-ярко звезда. Звезда пылала на небе, ярче, чем все остальные звезды, и даже ярче луны. Она освещала им путь.
Эти двое, почти покорившиеся одиночеству и страху, все же нашли в себе силы, смогли разжечь костер любви, смогли зажечь на небе самую яркую звезду – звезду счастья.
Они не знали, что ждет их дальше. Какие испытания преподнесет им судьба. Но они точно знали, что встретят их вместе, держась за руки…
Послесловие.
Кира сидела дома. Смотрела в окно. А за окном ночь. Но грусти не было. Девушка равнодушно смотрела на улицу. Спать ей не хотелось. В голове вертелись строчки незаконченного стиха:
Мне б дожить до утра, минуты - вечность
Дожить до утра, часы – бесконечность…
Я смотрю на часы, считая секунды –
Вечная ночь, уступи, поди, прочь!!!
Стены, тени, тиканье часов, окно
А за окном смерть, словно зверь,
Все это похоже на дешевое кино,
Не уйти, зверь ждет, когда открою дверь…
Неоновый рассвет меня не спасет,
Но есть спасенье в любви! Где же ты?
Спаси, меня ночная тоска гнетет…
Или любовь и счастье только мечты?
Повинуясь какому-то странному порыву, Кира включила компьютер, открыла стих и быстро защелкала по клавишам…
Мой кумир, знаю, ты есть, спасенье в тебе,
Мой герой, где твоя непокорность судьбе?
Я молюсь на тебя, но нет надежды в мольбе!
Я не верю ни тебе, ни себе….
За окном ликует электрический рассвет,
Жизнь в его лучах похожа на безумный бред,
Но я верю в героя, в его непокорность судьбе!
Знаю, ты, мой герой, борешься с безликой судьбой!
Проходит ночь,…мы оказалась вечности сильнее
Вижу алую зарю – поклоненье огням…
Исчезает смерть, отходит назад, она стала слабее…
Есть спасенье в любви, есть и любовь! Я вижу тебя!
Этим утром - я жива!
Солнце на небе…
Все смешно и нелепо
Ночь прошла – я жива!
-КОНЕЦ-
Не убивайте меня...я хорошая...честно...
