Начало публикации о японской поэзии
гэндайси, любезно предоставленное участницей
Morita Rumino.
Ссылка на постоянный адрес заметки:
http://ryokan.listbb.ru/viewtopic.php?f=16&t=119 (имя автора на указанном форуме -
Rumimara)
Гэндайси. Пролог
Гэндайси - форма японской поэзии, впервые упоминающаяся во второй половине XIX века (первый сборник был опубликован в 1882 г.) и получившая наибольшую популярность в середине XX века. Возникла в связи с "открытием" Японии для иностранцев, под влиянием европейской культуры. В основе гэндайси лежит отход от всех канонов классической японской поэзии, в том числе от метрической схемы стиха и "туманности" его сюжета. По этой причине гэндайси считается "универсальной" формой поэзии, позволяющей воплотить и раскрыть замысел художника настолько полно, насколько он того пожелает. Каждое стихотворение является проявлением индивидуальности автора; возможность расширения границ этого стиля (жанров, форм, сюжетов) безгранична настолько же, насколько безгранично воображение поэта. "Необычная" для Японии, славящейся своей приверженностью многовековым традициям, поэзия гэндайси явилась своеобразным зеркалом, отражающим время расцвета этого стиля - революционный, смутный, сумбурный ХХ век.
Иногда под гэндайси понимают также хайку и танка, написанные без соблюдения классических форм стихосложения, характерных для этих видов поэтического искусства.
Гэндайси. Протест Мицухару Канэко
Мицухару Канэко (1896-1977) - один из старших мастеров стиля "гэндайси", творивших в ХХ веке. Окончил два университета и Высшую художественную школу. Первую книгу издал в 1919 году. Творчество этого поэта ярко отражает его взаимоотношения с окружающим миром. До конца 20-х гг. ХХ века Канэко считался одним из крупнейших поэтов страны; после, когда в Японии началась классовая борьба и в литературе стали популярны пролетарские настроения, принял решение уехать за границу, поскольку отказался присоединяться к новомодным течениям и предать тем самым "эстетскую поэзию элиты". Несколько лет путешествовал по свету, видел предвоенную Европу, Юго-Восточную Азию. В 1937 году, уже вернувшись в милитаристскую Японию, издал антифашистский сборник стихов. Был подвержен реакционной критике и даже угрозам со стороны властей, но наотрез отказался сотрудничать с правительством. Всю Вторую мировую войну прожил в горной деревушке, после чего его произведения получили заслуженную славу - поэт издал множество сборников, стихотворения из которых воплотили в себе суть перемен, происходивших в культурной жизни страны. После падения "Великой японской империи", "периода мрака", как называют это время японские историки литературы, стихи Канэко, полные критики и протеста против ущемления человеческой личности и свободы, оказались именно тем, в чём нуждалась Япония: отражением охватившей страну кардинальной переоценки духовных ценностей и борьбы за демократию и прогресс.
ПротивВ детстве я был против
Ученья, теперь я против
Работы. Мне по душе
То, что всем ненавистно.
Сам я больше всего ненавижу
Здоровье и самодовольство.
Лишают отзывчивости человека
Здоровье и самодовольство.
Я против священного духа Ямато.
Я содрогаюсь при слове "долг".
Я против всех правительств Земли,
Против искусства и литературы.
На вопрос: "Зачем мы живём?" -
Я отвечаю: "Чтоб быть против".
Когда я нахожусь на Востоке,
Меня тянет на Запад.
Левый ботинок на правой ноге,
Пола, запахнутая налево,
Сижу на коне лицом к хвосту,
Ненавижу единодушье.
Верю, что в судьбе человека
Прекрасно только противостоянье.
Быть против, по-моему, - значит жить,
Быть против - значит узнать себя.
Дикой и нелепой для нас кажется сама возможность того, что из-под пера японского поэта могут выходить подобные бунтарские строки, но на самом деле это не так уж странно. Абсурдной с этой точки зрения является скорее вся культура страны, построенная на строгом распорядке традиций и обычаев, страны, где интересы отдельного человека исстари ставятся намного ниже интересов государства. И стиль "гэндайси", где на первый взгляд нет никаких законов стихосложения, кроме одного - стремления максимально проявить индивидуальность - как нельзя лучше подходит для того, чтобы перевернуть и высмеять всю картину призрачно красивого, иллюзорно упорядоченного и незыблемого мира.
ФудзиМоя Япония,
маленькая и тесная, как этажерка...
Из конца в конец
нас аккуратно пересчитывают.
А потом, чёрт бы их подрал,
призывают способных носить оружие!
О, проклятый список, хоть бы он сгорел!
Хоть бы забыли про нашего сыночка!
Сынок! Хочешь, мы укроем тебя в ладонях?
Спрячься скорей под шапку-невидимку!
Так весь вечер толковали отец и мать
на постоялом дворе у подножья Фудзи.
Ночью шёл дождь,
поливал увядший лес на склонах.
С треском ломались сухие сучья...
Сынок! Ты, верно, до нитки промок под дождём.
Где ты бредёшь сейчас один-одинёшенек?
Где, задыхаясь, тащишь тяжёлую винтовку?
Я не знаю, где ты. Наконец-то светлеет
долгая тревожная ночь, проклятая ночь снов
о том, как отец и мать
идут искать тебя наугад.
Дождь кончился.
Что же там маячит в небе,
под которым уже нет моего сына?
Этот засаленный, застиранный халат -
Фудзи.
Горечь и боль, откровенное возмущение и даже обычное несогласие - открытое проявление всех этих эмоций под запретом в Японии до сих пор. Привычное к подчинению канонам общество не особенно оспаривает свои права на чувства. Притом что, вне зависимости от менталитета, искренние человеческие чувства невозможно уничтожить, однако в Японии считается вполне естественным, что их надёжно скрывает ореол традиционности, которым так привыкли восхищаться иностранцы и который так оберегают японцы.
ЖертвыПламя лизнуло тела жертв,
Ветер взметнул искры
К самому небу.
Трудно представить себе, что люди
Жили и тысячу лет назад,
Расчисляли движенье небесных тел,
По воле богов истребляли народы...
Но то же самое и сейчас!
Люди рождаются, люди рождаются,
Чтобы снова и снова впадать
В ту же самую скверну.
Да. На этот свет мы приходим
С клеймом проклятья.
И всё же - тешим себя надеждой,
Что мы - свободный народ, а мы -
Верноподданные микадо.
Сын мой, закроем глаза!
Роптать теперь уже поздно,
Пора покорно идти на костёр...
Обуглилось тело сына,
Обуглилось тело отца, -
Безжалостный равнодушный костёр,
Сжигай скорей, без дыма и смрада!
Отец и сын стоят на костре,
Глядят друг на друга.
Их глаза говорят:
"На кострах
Фанатикам было легче!"
...Мицухару Канэко, поэт-бунтарь, певец гэндайси, на мой взгляд, явился родоначальником развития этого стиля, раскрыв его наиболее полно и оставаясь при этом приверженцем истинных идеалов и патриотом своей страны.
В оформлении использована картина японского художника Тэцуя Исиды, вошедшая в альбом "Наш автопортрет".
by Kentaro » Tue May 31, 2011 10:29 pm 
