Демон гнусно заверещал, забирая все выше, так что вопль вышел совсем уже неприлично тонким, и, ввиду крайней неудобности своего положения - Усаги снизу, ветками и юмами сверху, и Сейей сбоку, - принялся Усаги пинать, а также дрыгаться, лягаться, кидаться ей песком в глаза, дергать за волосы - и именно из-за демоно-Усагиных воплей, гулявших по безлюдному пляжу, чайки, только-только прилетевшие полюбоваться, отчего это их небо наводнили случайные юмы, вновь повернули обратно, не преминув по пути мстительно нагадить на юмо-сейлорскую кучу-малу.
Вопил кусаемый демон душевно, искренне, а, главное - с чувством, подозрительно напоминая Руби Рода из фильма "Пятый элемент". Пинался, царапался и совершал все прочие действия - с тем же успехом, активностью и результативностью.
Юмы сверху, возмущенные посыпавшимся на них птичьим пометом, уже начали совещаться, не запустить ли в неугомонную парочку файерболлами для точности результата. Однако никто пока не решался взять на себя ответственность за этот шаг, и перебранка продолжалась, изобилуя красочными эпитетами, метафорами, гиперболами и просто литературными и не слишком преувеличениями. Проще говоря - время от времени сквозь вопли обиженного демона пробивался дружный трехэтажный мат. В довершение к этому, сверху как на демона, так и на Усаги посыпались пинки и удары резиновыми дубинками, долженствующие призвать разбушевавшихся к порядку. Тигрица тем временем прорычала что-то очень обидное и гигантскими прыжками помчалась от пляжа по направлению к городу, сжимая в зубах драгоценную блестящую штучку.